Головастики растут и живут самостоятельно — родители в это время далеко от водоемов, — распевают, сидя на деревьях, свои «утиные» песни. Услышать такую песню легко, а вот отыскать певца почти невозможно. Во-первых, он маленький, во-вторых, поет ночью, в-третьих, среди листвы его разглядеть очень трудно, особенно если учесть, что певец этот — зеленый. Правда, не всегда. Квакши вообще-то бывают самых разных цветов: и желтые, и белые, и черные, и пятнистые. Квакши обладают удивительной способностью менять свою окраску, приспосабливаться к фону, на котором сидят. На зеленом листе они зеленые, а на бурой коре дерева — бурые. Оказывается, кожа этих лягушечек состоит из нескольких слоев, и в каждом слое клетки определенного цвета. Клетки эти имеют свойство сжиматься и растягиваться, а красящее вещество — пигмент — уменьшаться до невидимой точки или занимать всю клетку. Глаза квакши, сидящей на зеленом фоне, посылают в мозг определенные сигналы, мозг дает «команду» клеткам, и слой зеленых клеток растягивается — квакша становится зеленой. Перебралась она, скажем, на бурый фон — поступил новый сигнал и новая команда: зеленым клеткам сжаться до предела. Они сжимаются, и становятся видны клетки, в которых содержится бурый пигмент. И так далее. Квакша может менять окраску и в зависимости от того, на какой поверхности она сидит — на гладкой или шершавой. Тем не менее «и в совершенно одинаковых природных условиях можно одновременно встретить квакш совершенно различной окраски», пишет советский ученый М. Н. Денисов.
Так или иначе, все квакши могут менять окраску, а некоторые делают это настолько быстро, что даже названы изменчивыми.
Изменчивая квакша — жительница Нового Света. В Западном полушарии квакш особенно много, они очень разнообразны внешне, у них свои повадки и привычки, но по образу жизни многие похожи на наших, обыкновенных квакш. Такова изменчивая квакша, и королевская, и свистящая, прозванная так за свое пение, действительно напоминающее свист. Они все ярко окрашены, удивительно красивы, особенно южноамериканские жемчужная и двупятнистая квакши. Все они, как и квакша обыкновенная, живут, в основном, на деревьях, но икру откладывают в воду. Многие квакши могут без вреда для себя терять до 25 % влаги (а калифорнийская даже 35 %) и восполняют потери, погружаясь время от времени в воду. Поэтому в жаркую, сухую погоду квакши спускаются с деревьев и какое-то время проводят в водоемах.
Пища большинства квакш — насекомые: сидя на деревьях, лягушечки ловко выбрасывают длинный язычок и молниеносно втягивают в рот пролетающее мимо насекомое. Но есть и такие, которые прекрасно справляются с мышами, — например, доминиканская квакша, живущая на Кубе, Гаити и Багамских островах. И не удивительно: длина ее больше десяти сантиметров!
Вообще квакши по величине очень разнообразны — есть крошки меньше двух сантиметров, любопытные тем, что прыгают на 75 сантиметров, или такие малютки, как сернопятнистая квакша, прыгающая на полтора метра, хотя сама она не более трех сантиметров. А есть и великаны побольше доминиканской, например белая квакша, живущая в Австралии. Она ловит не только грызунов, но и ящериц, рыб, лягушек и даже птиц. Таких гигантов, пожалуй, в Новом Свете нет. Зато там есть «земноводные кенгуру» — сумчатые квакши. Вообще-то сумчатые — монополия Австралии (в Южной Америке их очень мало, на других континентах вовсе нет), но сумчатые земноводные почему-то оказались монополией именно Южной Америки. О них мы уже говорили — это карликовая, обыкновенная сумчатая квакша и некоторые другие виды, распространенные в Южной Америке.
Квакши Западного полушария отличаются чадолюбием. Ведь квакша-кузнец, устраивающая для своих потомков специальные бассейны, — тоже житель Аргентины и Бразилии, и квакша Гёльди, и филломедузы, устраивающие из листьев гнезда для того, чтоб отложить там икру, — тоже обитатели Южной Америки.
О филломедузах мы говорили в связи с их гнездами, но и сами они достаточно интересны.
Все или почти все квакши — прекрасные древолазы. Они не только хорошо лазают по веткам и листьям, не только легко поднимаются по гладкой и вертикальной поверхности, но и совершают такие головокружительные прыжки, что немало натуралистов считают их лучшими прыгунами среди животных. А некоторые еще и акробаты: например, двупятнистая кубинская квакша или красная квакша из Боливии способны целыми днями, уцепившись за ветки, висеть вниз головой.
И все это — способность лазать, прыгать, висеть — доступно квакшам благодаря дискообразным присоскам на пальцах. Когда квакша прижимает лапу к какой-нибудь поверхности, между этой поверхностью и диском образуется разреженное пространство. Одновременно выделяется клейкая жидкость, которая усиливает «цепкость» лап этих лягушек.
У филломедуз таких дисков нет. Нет и клейкой жидкости. Они надеются только на свои лапки. А лапки у филломедуз необыкновенные, редкие для амфибий — хватательные. Причем хватаются ими филломедузы так крепко, что скорее можно оторвать животному лапу, чем снять с ветки, если филломедуза добровольно не захочет ослабить хватку. Несмотря на такие совершенные конечности, двигаются филломедузы довольно странно: по ровному месту — «рысью», на вытянутых ногах, высоко над землей приподняв тело, а по деревьям — медленно, как слепые. Сначала филломедуза вытягивает вперед одну ногу и как бы ощупывает воздух. Нащупав подходящую веточку, крепко хватается за нее, подтягивает заднюю ногу, потом вытягивает вторую переднюю и подтягивает вторую заднюю. Укрепившись таким образом на веточке, она снова вытягивает переднюю ногу, и все повторяется сначала. Наблюдая со стороны за движением филломедузы, можно подумать, что чувствует она себя на дереве неуверенно. Но это только кажется: филломедузы — типичные древесницы, живут исключительно на деревьях и в воду добровольно никогда не пойдут. Если эта квакша случайно окажется в воде, она немедленно постарается из нее выбраться. Плавает филломедуза плохо в отличие от обыкновенных квакш, которые, несмотря на древесный образ жизни, чувствуют себя и в воде прекрасно.